Не то беда, Авдей Флюгарин,

Что родом ты не русский барин,

Что на Парнасе ты цыган,

Что в свете ты Видок* Фиглярин:

Беда, что скучен твой роман.

А.С. Пушкин

*Франсуа Этьен Видок, начальник Парижской тайной полиции

Булгарин или классик?

Автор теста - Михаил Симкин.



Фаддей Булгарин был бездарным писакой, плохо владевшим русским языком. Внутренне и внешне он был похож на городничего из гоголевского Ревизора. В литературных кругах Булгарин был известен, в основном, доносительством. Сможете ли Вы его отличить от великих русских писателей?

Приведенные ниже литературные отрывки взяты либо из произведений Булгарина, либо из произведений классиков русской литературы. Под каждой цитатой выберите автора. Когда закончите, нажмите кнопку "Проверить". Тест будет проверен, и Вы узнаете правильные ответы.


Гордость свою г. Гологордовский основывал на древности своего рода,  которую он доказывал не историческими доводами о знаменитых подвигах,  но  судебными протоколами, в которых записаны были, в течение четырехсот  лет,  жалобы  на разбои его предков и решения, осуждающие их  на  виселицу.  Двухсотлетние  и столетние фамилии он называл новичками и не признавал достойными родниться с ним и обходиться  на  дружеской  ноге.  Особенное  презрение  и  ненависть оказывал он к тем, которые сами составили себе имение честным образом, а  не получили от предков. Он принимал у себя в доме всех без разбора, но угощал торжественно только нужных ему людей, чиновников, капиталистов и заимодавцев, а был благосклонен особенно к тем дворянам, которые, имея в нем нужду, соглашались оказывать ему явное предпочтение, слушать без возражения его рассказы и брань против его врагов. Утро, когда нельзя было охотиться, г. Гологордовский проводил за процессными бумагами: их составлял поверенный, а он только, для забавы, прибавлял в бумагах ябеднические крючки, личности и выдуманные притязания. После того он обходил весь двор, чтобы насладиться поклонами многочисленных своих слуг.

1. Булгарин Классик


Что же касается до нравственности,  то это так неопределенно, так отвлеченно, что я почитаю излишним заниматься особенно этим предметом. Сын мой должен знать, что прилично, что неприлично молодому человеку хорошей фамилии; на что свет смотрит более, что извиняет, а чего не прощает. Например: он должен держать слово данное дамам, разумеется в безделицах; платить карточные долги; уважать мать и верить ей во всем, во всем совершенно; почитать старших, которые в силе; любить родственников, разумеется богатых, потому, что от бедных нет отбою; быть снисходительным и нежным в дружбе с молодыми людьми, которых отцы в значении, а всему этому он научится в свете. Я весьма боюсь, чтобы вы не натолковали ему слишком много о вашей школьной морали: это делает человека жестким в общении и неуживчивым с людьми.

2. Булгарин Классик


Войнаровский замолчал, и Мазепа, который слушал его хладнокровно, сложив крестом на груди руки и устремив на него неподвижный взор, сказал:
     - А ты безрассудным своим бегством подверг  меня  большему  подозрению, нежели незначащий чиновник и польский шпион своими показаниями!
     - Неужели мне надлежало ждать, пока меня станут пытать?
     - А почему ж нет? Регулы и Курции шли бесстрашно на верную  погибель  и мучения для славы и чести отечества, а мы не можем выдержать пытки!.. Где же та римская добродетель, которою ты похвалялся? Осталась в  школе,  вместе  с учебною книгою!.. - Мазепа насмешливо улыбнулся. - Да, племянник! Если б  ты выдержал пытку и не сознался, то опровергнул бы все доносы и подозрения...
     - Я не предполагал, признаюсь, чтоб вы требовали от меня такой  жертвы, - сказал Войнаровский с досадою.
     - Я от тебя ничего не требую, любезный племянник, но этого требовало от тебя твое отечество, для независимости которого  мы  идем  ныне  на  смерть; требовали твоя слава и твое будущее  величие,  зависящее  от  успеха  нашего предприятия!

3. Булгарин Классик


Коллежский регистратор,
Почтовой станции диктатор.
Князь Вяземский

Кто не проклинал станционных смотрителей, кто с ними не бранивался? Кто, в минуту гнева, не требовал от них роковой книги, дабы вписать в оную свою бесполезную жалобу на притеснение, грубость и неисправность? Кто не почитает их извергами человеческого рода, равными покойным подьячим или по крайней мере муромским разбойникам? Будем, однако, справедливы, постараемся войти в их положение и, может быть, станем судить о них гораздо снисходительнее. Что такое станционный смотритель? Сущий мученик четырнадцатого класса, огражденный своим чином токмо от побоев, и то не всегда (ссылаюсь на совесть моих читателей). Какова должность сего диктатора, как называет его шутливо князь Вяземский? Не настоящая ли каторга? Покою ни днем, ни ночью. Всю досаду, накопленную во время скучной езды, путешественник вымещает на смотрителе. Погода несносная, дорога скверная, ямщик упрямый, лошади не везут — а виноват смотритель. Входя в бедное его жилище, проезжающий смотрит на него как на врага; хорошо, если удастся ему скоро избавиться от непрошеного гостя; но если не случится лошадей?.. боже! какие ругательства, какие угрозы посыплются на его голову! В дождь и слякоть принужден он бегать по дворам; в бурю, в крещенский мороз уходит он в сени, чтоб только на минуту отдохнуть от крика и толчков раздраженного постояльца. Приезжает генерал; дрожащий смотритель отдает ему две последние тройки, в том числе курьерскую. Генерал едет, не сказав ему спасибо. Чрез пять минут — колокольчик!.. и фельдъегерь бросает ему на стол свою подорожную!.. Вникнем во все это хорошенько, и вместо негодования сердце наше исполнится искренним состраданием. Еще несколько слов: в течение двадцати лет сряду изъездил я Россию по всем направлениям; почти все почтовые тракты мне известны; несколько поколений ямщиков мне знакомы; редкого смотрителя не знаю я в лицо, с редким не имел я дела; любопытный запас путевых моих наблюдений надеюсь издать в непродолжительном времени; покамест скажу только, что сословие станционных смотрителей представлено общему мнению в самом ложном виде. Сии столь оклеветанные смотрители вообще суть люди мирные, от природы услужливые, склонные к общежитию, скромные в притязаниях на почести и не слишком сребролюбивые. Из их разговоров (коими некстати пренебрегают господа проезжающие) можно почерпнуть много любопытного и поучительного. Что касается до меня, то, признаюсь, я предпочитаю их беседу речам какого-нибудь чиновника 6-го класса, следующего по казенной надобности.

4. Булгарин Классик


    - Стойте, чёрт вас возьми! Если эти козлы-тенора не перестанут рознить, то я уйду! Глядеть в ноты, рыжая! Вы, рыжая, третья с правой стороны! Я с вами говорю! Если не умеете петь, то за каким чёртом вы лезете на сцену со своим вороньим карканьем? Начинайте сначала!
    Так кричал он и трещал по партитуре своей дирижерской палочкой. Этим косматым господам дирижерам многое прощается. Да иначе и нельзя. Ведь если он посылает к чёрту, бранится и рвет на себе волосы, то этим самым он заступается за святое искусство, с которым никто не смеет шутить. Он стоит настороже, а не будь его, кто бы не пускал в воздух этих отвратительных полутонов, которые то и дело расстраивают и убивают гармонию? Он бережет эту гармонию и за нее готов повесить весь свет и сам повеситься. На него нельзя сердиться. Заступайся он за себя, ну тогда другое дело!

5. Булгарин Классик


Саша развернул вещь и торжественно  поставил  ее  на  стол.  Это  был невысокий канделябр старой бронзы,  художественной  работы.  Изображал  он группу: на пьедестале стояли две женские фигуры в костюмах Евы и в  позах, для описания которых  у  меня  не  хватает  ни  смелости,  ни  подобающего темперамента. Фигуры кокетливо улыбались и вообще имели  такой  вид,  что, кажется, если бы не обязанность поддерживать подсвечник, то они  спрыгнули бы с пьедестала и устроили бы в комнате такой дебош, о котором,  читатель, даже и думать неприлично.
     Поглядев на подарок, доктор  медленно  почесал  за  ухом,  крякнул  и нерешительно высморкался.
     - Да, вещь, действительно, прекрасная, - пробормотал он, - но...  как бы выразиться, не того... нелитературна слишком... Это уж не  декольте,  а чёрт знает что...
     - То есть почему же?
     - Сам змий-искуситель не  мог  бы  придумать  ничего  сквернее.  Ведь поставить на столе такую фантасмагорию значит всю квартиру загадить!
     - Как вы странно, доктор, смотрите на искусство! -  обиделся  Саша. - Ведь это художественная вещь, вы поглядите! Столько красоты  и  изящества, что душу наполняет благоговейное чувство и к горлу подступают слезы! Когда видишь такую красоту, то забываешь всё  земное...  Вы  поглядите,  сколько движения, какая масса воздуху, экспрессии!

6. Булгарин Классик


     - Лошадей! - закричал грозно Миловидин.
     - Нет лошадей, все в разгоне, - отвечал смотритель хладнокровно.
     - Если ты мне не дашь сию минуту лошадей, - сказал Миловидин,  -  то  я запрягу тебя самого в коляску, с твоими чадами и домочадцами: слышишь ли?
     - Шутить изволите, - возразил с прежним хладнокровием смотритель. -  Не угодно ли отдохнуть немного и  откушать  моего  кофе,  а  между  тем  лошади прийдут домой.
     - Черт тебя побери с твоим кофе! Мне надобно лошадей!  -  воскликнул  с гневом Миловидин.
     - Нет лошадей! - отвечал снова смотритель.
     - Ты лжешь, по этой дороге никто не ездит, и я никого  не  встретил,  - сказал Миловидин.
     - Извольте проверить почтовую книгу.
     - Я не хочу напрасно терять  времени,  и,  вместо  того  чтобы  считать страницы, пересчитаю твои ребра, - сказал Миловидин и приступил на шаг ближе к смотрителю.
     - Вы напрасно изволите горячиться, -  возразил  последний,  -  извольте прочесть на стене почтовые постановления: вы  увидите,  что  за  оскорбление почтового смотрителя, пользующегося чином  14-го  класса,  положен  денежный штраф до ста рублей.
     - А, если тебе штрафу хочется, - сказал Миловидин, - то я заплачу втрое и так тебя употчую, что ты  в  другой  раз,  верно,  не  получишь  штрафного вознаграждения, в этой жизни. Но, послушай, прежде я хочу поговорить с тобою порядком. Сколько надобно заплатить указных прогонов до первой станции?
     - Шестнадцать рублей, - отвечал смотритель.
     - Итак, я заплачу тебе вдвое, то есть тридцать два  рубля,  сверх  того дам три рубля тебе, на кофе или на табак: вот тебе тридцать пять рублей; давай лошадей, или, ей-Богу, бить стану!
     - Вижу, что с вами делать нечего, - сказал смотритель, - прийдется дать вам своих собственных лошадей. - Смотритель после  этого  высунул  голову  в форточку и закричал ямщикам: - Гей, ребята! запрягайте сивых,  да  поскорее, по-курьерски.
     - Ты ужасный плут! - примолвил Миловидин, получая сдачу.
     - Как же быть, ваше благородие,  -  отвечал  смотритель.  -  Ведь  жить надобно как-нибудь.

7. Булгарин Классик


Итак, послушайся меня и вступи в свет. Я познакомлю тебя с двумя дюжинами моих тетушек и кузин и несколькими полновесными законодателями обществ; с молодежью ты сам познакомишься. Потакай старшим, играй в бостон и вист со старухами, никогда не гневайся за картами и не спрашивай карточного долга; потчевай молодых людей и разделяй с ними их удовольствия; не спорь, соглашайся всегда с большинством голосов в собрании товарищей, с хозяином в его доме и со всяким наедине. Не делай сам сплетней и не клевещи ни на кого, но слушай терпеливо все сплетни и клеветы; извещай о сплетнях намеками, всегда скрывая имена; забавляй выдумками и никогда не прислуживайся правдою; хвали все чужое и порицай все свое; называй всех болтунов умными, всех чиновников деловыми и трудолюбивыми, всех судей честными, всех богачей благодетельными, всех пожилых дам добрыми, всех молодых женщин и девиц красавицами, всех детей амурами и гениями. Знай наизусть дни именин и рождения всех твоих знакомых и не пренебрегай визитами. Научись хохотать до слез, когда тебе рассказывают скучное под именем смешного, и умей морщиться, когда кто-нибудь поверяет тебе грусть свою. Подаваясь вперед, старайся показывать, что ты всегда стоишь позади. Всякий успех свой приписывай другим и благодари всех. Сноси терпеливо небольшие оскорбления, а мстить за себя предоставляй другим. Проси всегда за других и заставляй других просить за тебя. Никогда ни в чем никому не отказывай; обещай все и всем и после извиняйся невозможностью исполнения, показывая вид, будто ты все сделал, что от тебя зависело, хотя бы вовсе не начинал. Помни мои наставления и верь, что, если будешь им в точности следовать, превзойдешь всех камер-героев мире и получишь чего пожелаешь!

8. Булгарин Классик


Ноздрев был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории. Какая-нибудь история непременно происходила: или выведут его под руки из зала жандармы, или принуждены бывают вытолкать свои же приятели. Если же этого не случится, то все-таки что-нибудь да будет такое, чего с другим никак не будет: или нарежется в буфете таким образом, что только смеется, или проврется самым жестоким образом, так что наконец самому сделается совестно. И наврет совершенно без всякой нужды: вдруг расскажет, что у него была лошадь какой-нибудь голубой или розовой шерсти, и тому подобную чепуху, так что слушающие наконец все отходят, произнесши: "Ну, брат, ты, кажется, уже начал пули лить". Есть люди, имеющие страстишку нагадить ближнему, иногда вовсе без всякой причины. Иной, например, даже человек в чинах, с благородною наружностию, со звездой на груди, будет вам жать руку, разговорится с вами о предметах глубоких, вызывающих на размышления, а потом, смотришь, тут же, пред вашими глазами, и нагадит вам. И нагадит так, как простой коллежский регистратор, а вовсе не так, как человек со звездой на груди, разговаривающий о предметах, вызывающих на размышление, так что стоишь только да дивишься, пожимая плечами, да и ничего более. Такую же странную страсть имел и Ноздрев. Чем кто ближе с ним сходился, тому он скорее всех насаливал: распускал небылицу, глупее которой трудно выдумать, расстроивал свадьбу, торговую сделку и вовсе не почитал себя вашим неприятелем; напротив, если случай приводил его опять встретиться с вами, он обходился вновь по-дружески и даже говорил: "Ведь ты такой подлец, никогда ко мне не заедешь."

9. Булгарин Классик


Увы! толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие. Тоненькие служат больше по особенным поручениям или только числятся и виляют туда и сюда; их существование как-то слишком легко, воздушно и совсем ненадежно. Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а всё прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко, так что скорей место затрещит и угнется под ними, а уж они не слетят. Наружного блеска они не любят; на них фрак не так ловко скроен, как у тоненьких, зато в шкатулках благодать Божия. У тоненького в три года не остается ни одной души, не заложенной в ломбард; у толстого спокойно, глядь — и явился где-нибудь в конце города дом, купленный на имя жены, потом в другом конце другой дом, потом близ города деревенька, потом и село со всеми угодьями. Наконец толстый, послуживши Богу и государю, заслуживши всеобщее уважение, оставляет службу, перебирается и делается помещиком, славным русским барином, хлебосолом, и живет, и хорошо живет. А после него опять тоненькие наследники спускают, по русскому обычаю, на курьерских все отцовское добро.

10. Булгарин Классик